Вонючий дорожный трэш
Dec. 18th, 2012 05:00 pm![[personal profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/user.png){kind=small}
igor_axutaЯ, вообще-то, никогда никого на дороге не подсаживаю, и тем более не таксую. Но тут как-то дал маху, возвращаясь из деревни. Еду себе не спеша, а настроение хуёвое такое…, как и погода за окном. Мысли всякие поганые и не очень, в голову так и лезут. Ни сигареты, ни музыка не помогают. Вдруг вижу – на обочине у остановки, девка голосует. Замёрзла бедная, а хуле ж – ветрина с дождём вовсю хуячат. С виду, справная такая овца: пальтишко моднявое, сапожки на каблучке и фигурка заебись вроде бы. Ну я, сдуру, и тормознул. Насчёт телефончика там, или поебаться я даже и не помышлял – квалификация уже не та, да и еблом особо не вышел. А вот попиздить с хорошей тёлкой, от мыслей своих сраных отвлечься – это в самый раз. Всё дорога веселей, в разговорах-то…
- Куда тебе, красавица?
- Д-до Москвы, у-в-важаемый, п-подвезите п-пожалуйста.
- Кхе-х, да что там до Москвы – прям до метро, до «Петрашки» могу подкинуть! Пойдёт?
- Ой, спасибо Вам большое! Это было бы просто отлично!
Короче, запрыгнула она бодро так на сиденье, ремнём пристегнулась, и мы поехали. Тёлка, в натуре, оказалась симпотной: личико милое, интеллигентное и очёчки стильные, в золочёной оправе. Мне такой тип бабцов сильно нравится.
А когда она пальтишко одёрнула и коленочки свои красивые выставила, так у меня херок даже привздыбился малька.
Едем, в общем, всё заебок. Я печку включил, тёлка вскоре отогрелась; перестала зубами клацать и носом шмыгать. Как и положено, неторопливо разговорились; я ей какую-то хуйню про дачу, про тёщу-суку буровлю, а она мне про свою академию какого-то там ёбанного управления втуляет. Грешным делом, у меня фантазии в балде копошатся – то, как я ей в ротик аккуратненький заправляю, то, как рачком её ставлю и юбочку задираю, на очёчки кончаю…. Но, короче, это к делу не относится. Вдруг чувствую – пованивать в салоне начало, как будто кто-то шептуна подпустил. Мне сразу неловко как-то стало, думаю - может я, размечтавшись, «выдавил гада». Да нет, нихуя - я всё помню. И вообще, я стараюсь не бздеть в машине, а то бывало, так перданёшь, что хоть святых выноси - аж самому, блять, противно. Особенно с бодунца…. Глянул на тёлку украдкой, та сидит как ни в чём не бывало; довольная такая, в окно пейзажи разглядывает. «Ну, - решил я про себя, – видать расслабилась девка в тепле-то, и не сдержалась. Да хуйня, с кем не бывает! Покурю в окошко, всё и выветрится». Так и сделал. Какое-то время не пахло. Неловкость моя прошла и я повеселел. Тут, сука, небо потемнело, и дождь стеной хлынул, аж «дворники» еле справляются. И снова, блять, пошла вонь, только уже намного противнее. Я снова прихуел; поёрзал на сидении, посжимал очко, проверил – не выдал ли я, ненароком, конфуз с подливкою?! Нет - сухо всё, в порядке жопа моя. Я окошко чуть опустил, да тут же поднял – дождь в еблище так и хлещет. Овца, тем временем, носик так стеснительно платочком промокнула и, вытащив маленький пузырёк, быстро закапала себе в обе носопырки.
- Насморк, - смущённо сказала она, - в такую погоду у меня обычное дело. Я даже курить не могу, аромата не чувствую.
- Ага-ага… - тупо промычал я, а сам злобно подумал: «Сука, ну и что ж – можно теперь пердеть как лошадь?! Коза, ёб твою мать, и чё только ты жрала, что так несёт?! Господи, кошмар какой!»
Дальше, дело приобрело совсем хуёвый оборот – стали запотевать стёкла. Я включил обдув, но всё было бесполезно. Пришлось вытащить тряпку и периодически протирать лобовое со своей стороны. Чуть приоткрыл задние окошки. Отвлёкшись, я чуть не въехал в жопу крутой «бэхе». Бля-я-я… - потом вообще, наступил полный пиздец! Поносно-кислая, тухло-капустная и протухше-колбасная вонь перешла в тяжёлый, трупно-могильный и гниюще-опарышный смрад. Блять, мАма рОдная! У меня было одно желание – катапультироваться нахуй из машины. Тёлке же, всё было до пизды. Она, падла, достала из сумки шоколадный батончик и стала нагло жрать, вежливо пояснив мне, что не успела позавтракать. В диком охуении, я лишь глупо улыбался, глядя на дорогу, и думал только об одном – как бы поскорее выпиздить её из салона. Я готов был уебать ей монтировкой по башке, разорвать её на куски и выкинуть на полном ходу - лишь бы она, смрадная скотина, перестала пердеть. Как в старом анекдоте, у меня начали слезиться глаза, а к горлу подкатила тошнота. Вдобавок, мне начала мерещиться всякая херь. Я боялся взглянуть на свою вонючую пассажирку; мне казалось, что если я поверну голову, то увижу полуразложившийся труп в модном пальто и стадо мерзких червяков, выпадающих из-под юбки. – Поддай газку, красавчик! – Весело проскрипит покойница, шурша обёрткой и поедая сочный, маслянистый котях. Голова моя закружилась…
В пизду всё это! Я съехал на обочину и резко остановил машину.
- Милочка моя, мне срочно поссать надо! – Вежливо простонал я и пулей выскочил на улицу. В полной прострации, я прошлёпал прямо по грязи и, спотыкнувшись, наебнулся в кювет. Затем поднялся по-колено в мерзкой жиже и зачем-то вытащил хуй. Поссать не поссал, но мозги на свежем воздухе проветрил и, придя в себя, принял спасительное решение. Кое-как вскарабкавшись обратно, я решительно распахнул пассажирскую дверь: - Выходите девушка, нам с вами не пути. Объяснять я ничего не буду, ловите другую машину.
- Ну и козёл… - Прошипела тёлка, в миг изменившись в лице. – Я тут целый час твоё говно нюхала, аж заложенный нос прошибло, а теперь «иди на хуй»?! Нет, вези до конца, ещё полчаса потерплю!
Ну, тут уже у меня крышу сорвало. Нихуя себе – весь салон мне насквозь пробздела и на меня же всё свалила. Ну и блядища!
- Пошла на хуй, тварь ёбанная! – Завопил я и, схватив её двумя руками за грудки, выдернул эту гадюку из сидения. – Научись, сука, вести себя нормально, а не пердеть как слон, в чужой машине! – Снова проорал я и отшвырнул её в сторону. Но в ярости, немного не рассчитал силы, и девка с воплем улетела в кювет.
- Ублюдок, скотина, колхозник вонючий! – Заблажила она оттуда. – Сумку отдай!
Я схватил сумку и с силой шваркнул ей в лицо.
- Жопу подотри, мандавошка! И гуляш из труханов вытряхни, пизда с ушами! – Крикнул я на прощание и, запрыгнув в машину, дал по газам….
… бывает и такое, - бухтел мне автомеханик. - Щас мы салонный фильтр вытащим, посмотрим чё там… Блять, сука! И как только сюда залезла! – Выругался он и показал мне фильтр с прилипшими останками полуразложившейся мыши. Пахнуло знакомым «ароматом». Фу, бля!
Я ничего не стал ему говорить. Просто стоял, как мудак, и вспоминал симпатичную попутчицу. Её милое личико и очёчки…, в золочёной оправе.
- Куда тебе, красавица?
- Д-до Москвы, у-в-важаемый, п-подвезите п-пожалуйста.
- Кхе-х, да что там до Москвы – прям до метро, до «Петрашки» могу подкинуть! Пойдёт?
- Ой, спасибо Вам большое! Это было бы просто отлично!
Короче, запрыгнула она бодро так на сиденье, ремнём пристегнулась, и мы поехали. Тёлка, в натуре, оказалась симпотной: личико милое, интеллигентное и очёчки стильные, в золочёной оправе. Мне такой тип бабцов сильно нравится.
А когда она пальтишко одёрнула и коленочки свои красивые выставила, так у меня херок даже привздыбился малька.
Едем, в общем, всё заебок. Я печку включил, тёлка вскоре отогрелась; перестала зубами клацать и носом шмыгать. Как и положено, неторопливо разговорились; я ей какую-то хуйню про дачу, про тёщу-суку буровлю, а она мне про свою академию какого-то там ёбанного управления втуляет. Грешным делом, у меня фантазии в балде копошатся – то, как я ей в ротик аккуратненький заправляю, то, как рачком её ставлю и юбочку задираю, на очёчки кончаю…. Но, короче, это к делу не относится. Вдруг чувствую – пованивать в салоне начало, как будто кто-то шептуна подпустил. Мне сразу неловко как-то стало, думаю - может я, размечтавшись, «выдавил гада». Да нет, нихуя - я всё помню. И вообще, я стараюсь не бздеть в машине, а то бывало, так перданёшь, что хоть святых выноси - аж самому, блять, противно. Особенно с бодунца…. Глянул на тёлку украдкой, та сидит как ни в чём не бывало; довольная такая, в окно пейзажи разглядывает. «Ну, - решил я про себя, – видать расслабилась девка в тепле-то, и не сдержалась. Да хуйня, с кем не бывает! Покурю в окошко, всё и выветрится». Так и сделал. Какое-то время не пахло. Неловкость моя прошла и я повеселел. Тут, сука, небо потемнело, и дождь стеной хлынул, аж «дворники» еле справляются. И снова, блять, пошла вонь, только уже намного противнее. Я снова прихуел; поёрзал на сидении, посжимал очко, проверил – не выдал ли я, ненароком, конфуз с подливкою?! Нет - сухо всё, в порядке жопа моя. Я окошко чуть опустил, да тут же поднял – дождь в еблище так и хлещет. Овца, тем временем, носик так стеснительно платочком промокнула и, вытащив маленький пузырёк, быстро закапала себе в обе носопырки.
- Насморк, - смущённо сказала она, - в такую погоду у меня обычное дело. Я даже курить не могу, аромата не чувствую.
- Ага-ага… - тупо промычал я, а сам злобно подумал: «Сука, ну и что ж – можно теперь пердеть как лошадь?! Коза, ёб твою мать, и чё только ты жрала, что так несёт?! Господи, кошмар какой!»
Дальше, дело приобрело совсем хуёвый оборот – стали запотевать стёкла. Я включил обдув, но всё было бесполезно. Пришлось вытащить тряпку и периодически протирать лобовое со своей стороны. Чуть приоткрыл задние окошки. Отвлёкшись, я чуть не въехал в жопу крутой «бэхе». Бля-я-я… - потом вообще, наступил полный пиздец! Поносно-кислая, тухло-капустная и протухше-колбасная вонь перешла в тяжёлый, трупно-могильный и гниюще-опарышный смрад. Блять, мАма рОдная! У меня было одно желание – катапультироваться нахуй из машины. Тёлке же, всё было до пизды. Она, падла, достала из сумки шоколадный батончик и стала нагло жрать, вежливо пояснив мне, что не успела позавтракать. В диком охуении, я лишь глупо улыбался, глядя на дорогу, и думал только об одном – как бы поскорее выпиздить её из салона. Я готов был уебать ей монтировкой по башке, разорвать её на куски и выкинуть на полном ходу - лишь бы она, смрадная скотина, перестала пердеть. Как в старом анекдоте, у меня начали слезиться глаза, а к горлу подкатила тошнота. Вдобавок, мне начала мерещиться всякая херь. Я боялся взглянуть на свою вонючую пассажирку; мне казалось, что если я поверну голову, то увижу полуразложившийся труп в модном пальто и стадо мерзких червяков, выпадающих из-под юбки. – Поддай газку, красавчик! – Весело проскрипит покойница, шурша обёрткой и поедая сочный, маслянистый котях. Голова моя закружилась…
В пизду всё это! Я съехал на обочину и резко остановил машину.
- Милочка моя, мне срочно поссать надо! – Вежливо простонал я и пулей выскочил на улицу. В полной прострации, я прошлёпал прямо по грязи и, спотыкнувшись, наебнулся в кювет. Затем поднялся по-колено в мерзкой жиже и зачем-то вытащил хуй. Поссать не поссал, но мозги на свежем воздухе проветрил и, придя в себя, принял спасительное решение. Кое-как вскарабкавшись обратно, я решительно распахнул пассажирскую дверь: - Выходите девушка, нам с вами не пути. Объяснять я ничего не буду, ловите другую машину.
- Ну и козёл… - Прошипела тёлка, в миг изменившись в лице. – Я тут целый час твоё говно нюхала, аж заложенный нос прошибло, а теперь «иди на хуй»?! Нет, вези до конца, ещё полчаса потерплю!
Ну, тут уже у меня крышу сорвало. Нихуя себе – весь салон мне насквозь пробздела и на меня же всё свалила. Ну и блядища!
- Пошла на хуй, тварь ёбанная! – Завопил я и, схватив её двумя руками за грудки, выдернул эту гадюку из сидения. – Научись, сука, вести себя нормально, а не пердеть как слон, в чужой машине! – Снова проорал я и отшвырнул её в сторону. Но в ярости, немного не рассчитал силы, и девка с воплем улетела в кювет.
- Ублюдок, скотина, колхозник вонючий! – Заблажила она оттуда. – Сумку отдай!
Я схватил сумку и с силой шваркнул ей в лицо.
- Жопу подотри, мандавошка! И гуляш из труханов вытряхни, пизда с ушами! – Крикнул я на прощание и, запрыгнув в машину, дал по газам….
… бывает и такое, - бухтел мне автомеханик. - Щас мы салонный фильтр вытащим, посмотрим чё там… Блять, сука! И как только сюда залезла! – Выругался он и показал мне фильтр с прилипшими останками полуразложившейся мыши. Пахнуло знакомым «ароматом». Фу, бля!
Я ничего не стал ему говорить. Просто стоял, как мудак, и вспоминал симпатичную попутчицу. Её милое личико и очёчки…, в золочёной оправе.
